В прошлом году Мария Голюк под моим научным руководством провела достаточно большое исследования переживаний женщин в родах и послеродовом периоде.
Всего в исследовании приняли участие 319 женщин.
Мы искали ответ на вопрос: какие условия – внутренние и внешние – влияют на переживания женщины в родах? Какие условия связаны с послеродовой депрессией и травматическими переживаниями?
49 участниц исследования родили детей дома. Среди женщин, родивших дома, были те, кто рожал сольно, с мужем, с доулой и акушеркой. Чтобы иметь возможность корректно исследовать влияние домашних условий родов и условий родов в роддоме, мы отобрали 116 женщин, рожавших в роддоме, которые не отличались по возрасту, семейному статусу и другим демографическим характеристикам от рожавших дома, в контрольную группу. Среди женщин, родивших в роддоме, были те, которые рожали с незнакомым врачом/акушеркой (платно и бесплатно), и которые рожали со знакомыми врачом/акушеркой, а также в присутствии доулы и/или мужа.
Мы получили много интересных результатов, и поделимся небольшой частью из них, касающихся связи условий родов и риска развития посттравматического стрессового расстройства и послеродовой депрессии.
Среди рожавших дома не было выявлено женщин, для которых роды явились психотравматическим событием, тогда как около трети женщин, рожавших в роддоме, переживают роды как травматическое событие. Надо отметить, что все наши респондентки поделились с нами только тем опытом родов, который закончился относительно благополучно – все участники остались живы.
«Акушерская агрессия», объективация женщин-пациенток, а также расхождение ожиданий женщины о естественных родах и реальность медицинских вмешательств (даже если они были оправданы) являются фактором риска развития посттравматического стрессового расстройства у женщин-рожениц.
Выявлена связь между количеством медицинских манипуляций и риском посттравматического стресса. Отчасти эта связь объясняется общим для медицинских «вторжений» и травматического стресса фактором – осложнениями в родах и риском для жизни и здоровья матери и ребёнка. В то же время нельзя исключить и самостоятельный стрессогенный потенциал т. н. акушерской агрессии, то есть активного вмешательства в процесс родов, включая такие неоднозначные по своей медицинской обоснованности процедуры как капельницы с окситоцином, ручное раскрытие шейки матки, прокол пузыря и т. п.
Одним из важных психотравмирующих факторов оказалось экстренное кесарево сечение. Нам представляется, что роженицам, которые не ожидали операции кесарево сечение в течение своих родов и получили его, независимо от медицинской обоснованности данной операции, требуется более внимательное отношение со стороны врачей и близких в послеродовом периоде.
Таким женщинам может потребоваться помощь в принятии факта кесарева сечения, объяснение его обоснованности, а также поддержка и уважение близких и медицинского персонала в восстановлении ощущения субъектности в родах (то есть ощущение себя «той, которая родила ребёнка» — выявлена обратная связь показателя «экстренное кесарево сечение» с показателем «субъектности» ), а в некоторых случаях — психологическая помощь в прощании с несостоявшимися ожиданиями от родов, и обретении опоры и уверенности в своем реальном опыте рождения ребенка и материнстве.
Послеродовую депрессию мы оценивали с помощью «Эдинбургской шкалы послеродовой депрессии». Признаки послеродовой депрессии выявлены у женщин, которые рожали дома (14,2%) и у женщин, рожавших в роддоме (49,1%).
Симптомы послеродовой депрессии у обследованных женщин чаще всего связаны с резким изменением гормонального фона (такие женщины переживали эйфорию в процессе родов и грусть и опустошенность сразу после рождения ребёнка), и могут быть классифицированы как «бэби блюз».
Кроме того выявлена связь признаков депрессии и негативного отношения к отцу ребёнка, а также выраженности таких эмоций, как страх, тревога – то есть отсутствие поддержки со стороны отца ребёнка, конфликтные отношения с ним связаны с риском послеродовой депрессии.
Эта связь может быть объяснена двояко. С одной стороны, плохие отношения с отцом ребёнка – фактор риска развития послеродовой депрессии. С другой стороны, нельзя исключить, что появление симптомов депрессии влияет на отношения с близкими. В частности, снижение сексуального интереса характерно для послеродовой депрессии иногда приводит к напряжению и конфликтам с партнером. Получается порочный круг.
Интересно, что в разных условиях родов такие качества как активность, настроенность на социальные контакты, волевые качества женщины, ее общительность и способность отстаивать свои границы во взаимодействии с другими людьми, может становиться как помогающим для психологически благополучного переживания родов, так и мешающим фактором.
Активные и экстравертированные женщины, рожавшие дома, чаще погруженных в себя женщин, испытывали такие эмоции как страх, растерянность и тревогу, стыд, уязвимость, неполноценность. Активные женщины, рожавшие в роддоме, менее подвержены психотравматизации в родах, а также возникновению послеродовой депрессии.
У активных женщин, рожавших в роддоме, более выражены ощущение себя главным действующим лицом процесса родов, ощущение завершенности в родах, ощущение родов присвоенными и прожитыми, чем у менее активных женщин, рожавших в роддоме.
Это можно объяснить тем, что женщина, чьи роды проходят без осложнений, в комфортных домашних условиях, занимает скорее более пассивную позицию погружения во внутренние переживания. Позволяя процессу родов развиваться, она следует за ним, «отвечает» на возникающие у нее потребности. То есть больше реагирует, нежели инициирует, и это создает условия благополучного проживания опыта родов.
Задача же активности и экстравертированности женщины, рожающей в роддоме, состоит в том, чтобы защитить себя и ребенка от дискомфорта, вторжений в личное пространство, ненужных манипуляций, отстаивание своих прав и решений. То есть активность и направленность вовне женщины в условиях роддома — это необходимый атрибут для ее психологического комфорта.
Среди факторов защиты от развития послеродовой депрессии значимо отношение женщины к акушерке, врачу и другим сопровождающим роды людям.
Хорошее отношение женщины к акушерке/врачу статистически значимо связано с более низким уровнем психотравматизации (-0,40), меньшей вероятностью возникновения послеродовой депрессии (-0,36), большей выраженностью в родах эмоций группы «интерес-возбуждение» (+0,19), «удовольствие-радость» (+0,33) и меньше – «горе-страдание» (-0,39), «гнев-ярость» (-0,41), «страх-ужас» (-0,36), «стыд-вина» (-0,30).
Эта связь двояка – с одной стороны, благополучное течение и исход родов создает симпатию и благодарность, позитивный образ акушерки. Это обстоятельство иногда мешает матерям с более благополучным опытом понимать справедливые гневные и горькие чувства и поддерживать более пострадавших матерей.
С другой стороны, тот факт, что позитивное отношение к акушерке/врачу и/или доуле (в домашних родах) тесно связано с фактом знакомства с этими специалистами и опытом общения с ними до родов, недвусмысленно указывает, что ощущение безопасности помогает создать знакомый врач или акушерка, с которым к моменту родов уже выстроены доверительные отношения.
Этот специалист или специалистка относится к женщине как к субъекту(личности), а не как объекту(«куску плоти»), верит и осознает ее способность родить, и поддерживает ее в этом процессе. Если же требуются медицинские вмешательства, поясняет их необходимость (если это невозможно до вмешательства, то в послеродовом периоде), и при любых обстоятельствах родов не умаляет роли рожающей женщины, ее вклада и прав матери. Некоторым женщинам необходим рядом близкий человек – например, муж или доула – чтобы выполнять роль буфера между женщиной и медицинским персоналом.
Любой женщине нужно достаточно времени и пространства для реализации своих потребностей, чтобы у нее была возможность прожить свой уникальный опыт родов. Это дает основания для благополучного психологического переживания в родах и в послеродовый период.