Есть ли среди вас, дорогие читательницы и читатели, те, кто ни разу не слышал про угрозу «сглаза» для наших малышей? Мне не повезло. Я слышала страшилки и предостережения много-много-много раз.

Вот, что я слышала:
«Нельзя показывать малыша до…» (далее разные возрастные рамки – от недели до года, в зависимости от убеждений говорящего)
«Нельзя хвалить ребёнка или называть его/ее хорошие качества вслух»
«Нельзя фиксировать вслух благополучное состояние (хороший сон, аппетит, развитие)»
«Нельзя слишком красиво одевать ребёнка или иметь слишком привлекательную коляску, чтобы не вызывать зависть и «сглаз»»
«Нежелательно вообще появляться с ребёнком в общественных местах, кроме специальных «детских» – детского сада, площадки, поликлиники, но и в них надо «беречься», потому что «глаз у людей разный»»
«Ребёнок капризничает после прогулки/поликлиники/общественного транспорта/гостей? Это кто-то не так на него посмотрел… Умой его святой водой/приколи булавку/прочти молитву «от сглаза» (нужное подчеркнуть)…»

Мне кажется, страх, что твое благополучие кто-то заметит – во многом связан с историей нашей страны, с тем, что нет семьи, где кто-нибудь из родственников не был изгнан из собственного дома (как какой-нибудь «кулак» или «зажиточный»), не был пуган или не встретился с негативными социальными последствиями за то, что «отрывается от коллектива», или не слышал угроз (уже в 90-е) от рэкетиров и намеков на то, что можно «встретиться с бандитами».

Угроза жизни, здоровью и собственности настолько стала культурным кодом, что любое внимание изначально рассматривается как внимание негативное, опасное, завистливое.

Все мы – травматики, дети и внуки травмированных многажды людей: в революцию, две мировые войны и еще более страшную для психики гражданскую, послевоенные восстановления страны, а потом и в перестройку, и в беспредел 90-х.

С другой стороны, это наслаивается на архаическое магическое сознание, которое не делает разницы между мыслью/желанием/чувством и действием, и инфантильным всемогущественным влиянием на других людей (иногда спроецированным на других – власть, людей с «дурным глазом», СМИ, иммигрантов, вражеских агентов и т. д., нужное подчеркнуть).

Я не хочу сказать, что мир – исключительно безопасное место. Но я хочу подчеркнуть, что агрессия содержится в озвученной угрозе «сглаза». Агрессия, замаскированная под заботу. И даже понимая и уважая психические причины такого агрессивного поведения, очень не хочется с этой вечной агрессией мириться, подстраиваться под этот культурный код, а значит, продолжать его, передавать следующим поколениям. Я не хочу, чтобы мои дочери боялись «сглаза», я не хочу, чтобы мои дочери были ущемлены в своем материнстве, потому что были бы вынуждены прятать своих детей, бояться хороших слов от других людей, подозревали в каждой улыбке и восхищенных словах угрозу.

Не знаю, как вы, а я из-за всякого этого «сглаза» чувствую себя обделенной. Обделенной возможностью насладиться позитивным вниманием к моему материнству, восхищением и радостью от людей, которые общаются с моим ребёнком. Обделенной возможность спокойно выразить эту радость, восхищение и позитивное внимание к чужим малышам, без внутреннего сжатия: «А ну как меня заподозрят в «дурном глазе»?». Обделенной в смысле спокойного разделения благополучия другого человека, без того, чтобы стучать, плевать и совершать прочие странные магические ритуалы.

В то же время, это очень проникающая идея и фон, от которого трудно отстроиться. Тем, кто искренне верит в магическое воздействие, обычно даже легче: у них есть арсенал магических же противодействий: от булавки до молитвы. Поскольку я боюсь раскрывшейся булавки на чепчике больше гипотетического энергетического влияния чужой недоброй мысли, а в моем излишне линейно устроенном мышлении никак не могут состыковаться вера «в сглаз» и вера в Бога, мне эти средства не подходят. Кроме того, я не могу назвать себя религиозным или истинно верующим человеком. Так что у меня долгое время не было средства от агрессивного культурного фона про «сглаз» и прочие магические влияния. При этом, как всегда бывает с культурным фоном, я не могла чувствовать себя полностью свободной от его власти.

Коллега подарила мне очень подошедшую мне идею, с радостью делюсь ею с вами. Поскольку мои мучения связаны с тем, что некая идея (в данном случае про «сглаз») имеет неподобающее влияние на мою жизнь и активность, то и средство должно было помочь выстроить здоровую границу, оградить меня от этого останавливающего активность влияния.

Так что этим средством стала фраза: «Я не дам никому такой власти над моей жизнью», произнесенная вслух или про себя с изрядной долей здоровой агрессии:

«Ты говоришь, нельзя показывать ребёнка? Кто-то угрожает мне своими «эзотерическими талантами»? Нет. Я не дам никому власти над моей жизнью, никому не дам власти над моей активностью. Никому не дам такой власти над МОЕЙ жизнью и активностью.»