Помню, что когда старшей было примерно год и десять месяцев, я расстроилась и растерялась – ни одна известная мне отечественная теория не объясняла внезапно возобновившийся страх чужих. А потом я стала читать авторов теории объектных отношений, и у Малер нашла объяснение многих проявлений в поведении дочери в первые годы жизни.
Малер и ее сотрудники наблюдали за игрой и общением матерей и младенцев.
Работа с нормальными маленькими детьми проходила в игровой комнате, где группа детей была занята играми в большом манеже, на матах или на полу, экспериментировали со своим телом и его возрастающими возможностями: усаживались и опрокидывались на спину, тянулись к игрушке, пытаясь ее ухватить, вытягивались, стараясь повернуться в сторону матери, чей голос они могли слышать, когда она не находилась в их поле зрения. Они смотрели на нее из манежа и улыбками и агуканьем приглашали ее подойти и поиграть. Они самостоятельно играли с игрушками, особенно с теми, которые могли бы послужить для создания «увлекательных зрелищ» (Piaget, 1937). Матери были вольны разговаривать друг с другом и взаимодействовать со своими детьми, как им того захочется.
Исследования раннего детского симбиотического психоза и нормальных диад «мать-дитя» проводились параллельно в течение около четырех лет и продолжались по отдельности еще в течение семи лет.
Итак, теория сепарации-индивидуации очень подробно описывает развитие в первые два года на основе наблюдения за поведением ребёнка, его перемещениями относительно матери, довербального общения с ней.
В первой редакции своей теории, Малер описывает ребёнка от рождения первые несколько недель как реагирующего на окружающий мир не более того, что необходимо ему для удовлетворения потребностей. Окружающий мир как таковой еще не воспринимается ребёнком как что-то отдельное от него самого. Нет ни матери, ни окружения, ни самого ребёнка, всё слито в его восприятии. Малер называла эту фазу НОРМАЛЬНОЙ АУТИСТИЧЕСКОЙ (полусон-полубодрствование, свой мир), но позднее отказалась от этих определений.
Далее, примерно с четырёх-шести недель по 4-5 месяцы идёт фаза НОРМАЛЬНОГО СИМБИОЗА: ребёнок формирует первое представление о матери, мать превращается в главный объект любви, формируется прочная привязанность к ней. Мать и младенец — единое целое, и в этом единстве есть некоторая отделенность от остального мира. Важное условие дальнейшего нормального развития ребёнка – то, насколько мать удачно приспосабливается к нуждам ребёнка.
Затем идёт собственно фаза сепарации и индивидуации, которая состоит из 4 подфаз.
Сепарация — это процесс отделения ребёнка от матери, определение границ и различение образов матери и самого себя в мыслях и чувствах младенца.
Индивидуация — это процесс формирования Я (эго ребёнка), новые возможности и достижения , которые «убеждают ребёнка в наличии его собственных индивидуальных характеристик» (Малер, 1963)
«Как любой внутрипсихический процесс, сепарация-индивидуация оказывает влияние на весь жизненный цикл целиком. Она никогда не заканчивается, и в новых жизненных фазах можно увидеть действующие отголоски самых ранних процессов. Но принципиальные психологические достижения данного процесса происходят в период от четырех или пяти месяцев до 30-го или 36-го месяца — в период, который мы называем фазой сепарации-индивидуации. Нормальный процесс сепарации-индивидуации, следуя сразу за нормальным, с точки зрения развития, симбиотическим периодом, подразумевает достижение ребенком отдельного функционирования в присутствии и при условии эмоциональной доступности матери). Ребенок постоянно сталкивается с минимальными угрозами потери объекта (которые, видимо, сопровождают каждый шаг процесса созревания). Однако, в отличие от ситуации травматической сепарации, нормальный процесс сепарации-индивидуации протекает в ситуации возрастной готовности к независимому функционированию и сопровождается удовольствием от этого состояния.»
ПОДФАЗЫ сепарации-индивидуации:
1. ВЫЛУПЛЕНИЕ (ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ). В норме от 5 до 9 месяцев. Происходит «вылупление из симбиотической общей границы с матерью». Ребёнок начинает различать мать как отдельного человека. Мать становится точкой отсчета, и базой для первых исследований и ориентации в мире. В своих перемещениях ребёнок старается видеть мать и призывает ее прийти, если теряет из виду. Осознание отдельности от матери выражается в страхе ухода матери и страхе перед чужими людьми. Ребёнок предпочитает знакомиться с новым на руках у матери и проявляет беспокойство, если мать скрывается за углом или оставляет младенца на руках у малознакомого человека. Ребёнок активно интересуется, как выглядит (пахнет, на ощупь) сама мама, воспринимая по-видимому ее как интересный и внешний объект.
2. ПРАКТИКА. От 9 до примерно 15-16 месяцев. Наступление ее обусловливается появлением у ребенка зачатков способности удаляться от матери физически при помощи ползания, карабканья, попыток выпрямляться и ходить. Малер пишет об этой подфазе как времени влюбленности в мир. Ребёнок воодушевлён своими возможностями и умениями перемещаться и познавать предметный мир (ребёнок активно изучает предметы: стучит, открывает, собирает, может сам доползти или дойти до интересного объекта, кинуть мяч, катит каталку или машинку).
Ранние исследования и перемещения ребёнка служат нескольким целям:
(1) ознакомления с миром;
и (2) восприятия, опознания и получения удовольствия от матери на большей дистанции.
Ребёнок, получая возможность отползать и отходить от матери, иногда удаляется от нее на значительное расстояние, и в это время может быть так поглощен исследованием, что как будто забывает о ее существовании. В то же время, периодически ребёнок возвращается к матери, нуждаясь в ее физической доступности. Наиболее точная метафора этих возвращений – возвращение трубки радиотелефона на базу для подзарядки. Малер отмечает, что более длительное или слишком раннее расставание приводит к безразличию к игре, озабоченности и поиску матери. Слишком долгая разлука вызовет временное безразличие и к самой матери, и протест при воссоединении с ней.
М.Малер пишет, что первые шаги без посторонней помощи ребенок чаще всего делает по направлению ОТ матери или во время ее отсутствия; это противоречит популярному убеждению, что первые шаги делаются к матери:
«…Многие матери реагировали на попытки детей удалиться от них тем, что помогали им удаляться, более или менее мягко их к этому подталкивая, как птичка-мать подталкивает только что оперившихся птенцов…»
3. ВОССОЕДИНЕНИЕ. Приблизительно от 16 до 24 месяцев. Ребёнок, накапливая опыт взаимодействия с предметным миром в субфазе практики, приходит к осознанию того, что он не всесилен, и это порождает ощущение одиночества и беспомощности. Мать и ее эмоциональная доступность очень важны в этот период.
«Относительно безразличное отношение к присутствию матери, характерное для субфазы практикования, теперь сменяется постоянной озабоченностью по поводу ее местонахождения и активными обращениями к ней. По мере того как возрастает осознание тоддлером своей отдельности, у него появляется сильное желание разделить с матерью каждое свое новое переживание и приобретение, а также огромная потребность в любви объекта…»
Тип «подзарядки» при помощи телесного контакта, которым пользовался ребёнок на этапе практики, замещается намеренным поиском или избеганием телесного контакта. Теперь подзарядка состоит из взаимодействия ребёнка и матери, происходящем на гораздо более высоком уровне: беседы, озвучивания и других видов общения. Возрастает роль игры.
На субфазе воссоединения Малер описывает два частых образца поведения детей, которые называет «следовать тенью» и «убегать от матери, ожидая погони».
Паттерн следования тенью и паттерн побегов указывают на желание воссоединиться с объектом любви и одновременно на страх поглощения им.
Некоторые дети в возрасте воссоединения уже довольно восприимчивы к неодобрению (если маме не нравится какое-то поведение, ребёнок реже его реализует, чтобы не огорчать мамочку); в то же время автономия защищается с помощью слова «нет», усиливающейся агрессии и негативизма.
Вспоминаю типичный диалог со старшей дочерью, когда той было год и девять месяцев:
— Садимся за стол, будем завтракать…
прищурившись, растягивая слова: «Не-е»
— Вот какая вкусная каша…
— Нек! Тяя!
— Хочешь чай?
— Нек (заметив, что я уношу чашку: «Дай, дай!»)
— Кашу будешь?
— Нек
— Омлет?
— нек (и так далее)
Мать не понимает, почему ребенок постоянно требует от нее участия и вовлеченности. При этом невозможно не заметить, что ребёнок уже не такой зависимый и беспомощный, каким был всего полгода назад, и что явно стремится к большей независимости.
Полутора-двухгодовалый ребёнок постепенно осознает, что его родители отдельные люди со своими личными интересами. Ребёнку приходится постепенно и не без страданий отказываться от иллюзии своего величия и влияния на них, часто посредством яростных сражений с матерью и в меньшей степени, с отцом.
Этот поворотный момент Малер называет «кризис воссоединения».
Мы уже упоминали феномен «следования тенью». Выраженный чрезмерно, он является с точки зрения Малер одним из угрожающих сигналов, характерных для данной субфазы, признаком того, что осознание ребенком своей отделенности вызывает у него сильное напряжение. Ребенок пытается уцепиться за мать, реагируя на каждое ее движение и каждую смену настроения, а также предъявляя ей настойчивые требования.
Источник самого большого для ребенка удовольствия смещается от независимого перемещения и исследований расширяющегося мира на социальные взаимодействия. Любимым времяпрепровождением становятся игры в «ку-ку» и игры, связанные с подражанием. Мать теперь воспринимается как отдельный человек в огромном мире, и это происходит параллельно с осознанием существования других детей, их похожести и в то же время отличий.
Для детей этого возраста характерно пробовать использовать мать как продолжение Я, отрицая таким образом болезненное осознание отдельности. Например, тянуть мать за руку и пользоваться ею как инструментом, чтобы достать желаемый объект, или ожидать, что мать, направляемая единственным магическим жестом, а не словами, догадается и выполнит промелькнувшее у ребёнка желание. Появлялся также неожиданный и странный феномен, очевидно, являющийся предшественником проекции собственных негативных чувств, — внезапный страх, что мать ушла, хотя она даже не поднималась со стула. Возобновление с новой силой реакции на незнакомых. Это явление весьма часто описывалось наблюдателями как «застенчивость».
«Ребёнок всё больше осознает свою отделенность от матери и использует всевозможные механизмы с целью противостоять этому чувству. Однако, сколько бы ребенок ни наседал на мать, факт остается фактом: ни он, ни она больше не способны эффективно функционировать как единое целое, а ребенок не может дольше поддерживать свою иллюзию родительского всемогущества, которое, как он временами ожидает, могло бы восстановить симбиотические отношения…»
Как же ребёнок справляется с тревогой отделения от матери? Малер описывает некоторые механизмы, используемые детьми, чтобы справиться с ощущением отделения во время кризиса воссоединения. Например, некоторые предметы и действия становятся переходными: Одна маленькая девочка стала требовать право полного обладания не матерью, но стулом, на котором та сидела. Слово «мое» стало важным для нее в это время. Другие дети демонстрировали многообразие переходных феноменов, которые были менее очевидно связаны с их матерями. Например, они потребляли большие количества крендельков и печений или, бывало, настаивали на том, чтобы носить с собой бутылочки.
Чтение книжек с историями стало другой переходной деятельностью, которой дети особенно полюбили заниматься, когда матерей не было в комнате. Можно предполагать, что книжки с историями выполняли роль переходных объектов, потому что, с одной стороны, они удовлетворяли потребность в дистанцировании и исследовании окружающего мира (путем символизации и фантазии), а с другой стороны, чтение позволяло создать близость, побыть рядом с тем, кто читает.
К 21 месяцу наблюдаемые Малер дети стали меньше проявлять признаков борьбы с родителями, признаков тревоги и менее выражены резкие качели от автономии к требованию близости. Дети находят оптимальную дистанцию с матерью, на которой он чувствует себя максимально комфортно.
4. КОНСОЛИДАЦИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ И НАЧАЛО ФОРМИРОВАНИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ПОСТОЯНСТВА ОБЪЕКТА. Эта стадия захватывает третий год жизни, но согласно Малер, процессы развития Я и постоянства объекта любви продолжается до конца жизни любого человека.
Ребёнок 24-36 месяцев усваивает родительские запреты и тем самым формируются зачатки Супер-Эго (внутренней моральной инстанции). Ребёнок приобретает внутреннее чувство целостности (границы Я).
Эмоциональное постоянство объекта для ребёнка означает очень многое – от возможности переносить разлуку и напряжение, когда мать физически отсутствует (ее образ-ощущение, или «внутренняя мать» остается с ребёнком, и таким образом ребёнок поддерживает себя сам с опорой на этот образ-ощущение). Но постоянство объекта любви – это не только поддержание представления о матери в ее отсутствие, но и соединение в единое целое «хорошего» (то есть дающего удовлетворение) образа и «плохого» (то есть не удовлетворяющего потребности) образа матери.
Главными условиями формирования целостности Я и постоянства любимого объекта являются следующие:
(1) Доверие и уверенность. Доверие формируется постепенно благодаря опыту снятия напряжения, возникающего из-за неудовлетворенной потребности. Например, ребёнок хочет есть и переживает напряжение, мама кормит, напряжение уходит. Ребёнка беспокоит живот, мама берет на руки согревает, и даже если живот не перестает болеть, мама разделяет боль и утешает ребёнка, напряжение снижается. По мере прохождения субфаз процесса сепарации-индивидуации такое снятие потребностных напряжений постепенно связывается у ребёнка с матерью, и затем с внутренним образом матери.
(2) Когнитивная способность удерживать внутренний образ уникального объекта любви — матери.
Также имеет значение ряд других факторов, таких как врожденные особенности созревания психики, стрессоустойчивость, способы тестирование реальности и так далее.
При написании статьи использованы материалы:
https://en.wikipedia.org/wiki/Margaret_Mahler
http://www3.nd.edu/~dlapsle1/Lab/Articles%20&%20Chapters_files/Lapsley%20Stey%20Sep-Ind.pdf
цитаты взяты из книги: Малер Маргарет С , Пайн Фред, Бергман Анни. Психологическое рождение человеческого младенца: Симбиоз и индивидуация. Пер. с англ.-М.: Когито-Центр, 2011.-413 с. (Библиотека психоанализа)
Наталья Гусева, кандидат психологических наук, психолог-консультант.
Консультации по семейным вопросам, супервизии для психологов
[booking nummonths=1 startmonth=’2016-05′]