В любой более-менее длительной психотерапии обязательно всплывает тема любви. Чаще всего мы страдаем от недостатка любви: любви партнера, любви родителей, а самые продвинутые от недостатка любви к самим себе. И этот недостаток любви всегда замешан на стыде или на убеждении, что «такого как есть меня любить решительно невозможно» (или как вариант «надо любить очень особенным образом, а иначе эта любовь будет как яд и разрушение»). По моему скромному мнению, оба варианта про одно и то же – про неспособность принимать любовь безусловную, любовь как чувство другого человека, но как чувство=отношение его ко мне, отношение ко мне как ценности и источнику радости и счастья.
Человека, неспособного принимать доброе отношение к себе или имеющего серьезные ограничения в своей принимающей способности, одни теоретики назовут «травматиком» (то есть получившим психологическую травму), другие – «имеющим ложные убеждения», третьи «человеком с ограниченной или ложной идентичностью»… Все будут правы, но что бы мы не называли в качестве причины проблемы, «лечится» это примерно одинаково – соблюдением двух условий:
- взять себе право быть достойным любви (я понимаю, что сказать это легче, чем сделать, и иногда это получается только внутри психотерапии),
- получить опыт безусловной любви со стороны другого человека (тут вам психотерапевт не помощник:).
Да. Вы не ошиблись, в одиночку с этим не справиться. Нужно, чтобы вас кто-нибудь любил. А вы это понемногу принимали.
А теперь, дорогие мамы, хорошая новость специально для вас. У вас точно есть такой человек, который любит вас «правильной» безусловной любовью. Это ваш ребёнок.
Легко ли принимать такую любовь? Мне не было легко.
Когда моей старшей дочери было около двух месяцев, она стала иногда на меня смотреть очень специально. Точнее сказать, в ее глазах была такая безграничная любовь, что меня накрывало, как океанской волной, сбивало с толку, лишало ориентиров. Первый раз я решила, что показалось. Второй – я выдержала пару секунд, а потом сбежала. Да-да, сбежала как из пекла. Я помню, как нарезала круги по заснеженному пустырю недалеко от дома, и пыталась наладить дыхание и справиться. Справиться с этим неожиданно нагрянувшим счастьем. Счастьем, которое я никак не могла присвоить, не могла даже просто выносить. Я думала (это мой любимый способ справляться), примеривалась, дышала, ставила «эксперименты», постепенно удлиняя время своего присутствия в этом удивительном отношении. Я подходила к своей младенице и заглядывала ей в глаза, как засовывают голову в пасть тигра дрессировщики – собранная и сосредоточенная, отгоняющая страх: страх увидеть снова это невыносимо прекрасное отношение, и страх больше не увидеть его.
Я думала, насколько ее хватит – смотреть и видеть, как я сбегаю, и плакала от этой мысли. Я ругала себя за неспособность принять это как радость, и ругала себя за то, что бессмысленно ругаю. Я думала, что это нечестно, что мне нечем ответить, отплатить или хотя бы разделить с ней ее чувства. Это не помогало.
Помогало только снова и снова подходить, смотреть, разговаривать и убеждаться. Что меня все еще любят. Меня, неидеальную, невыспавшуюся мать, которая плачет чаще, чем улыбается, которая рычит и ругается, чаще чем играет, меня, которая иногда с ужасом думает, что материнство – это же навсегда, и обратно «это» не засунешь, меня, которая с отчаянной завистью думает о шахтерах и дорожных рабочих, потому что у них есть выходные и возможность поспать и помыться. Меня, которая не может унять её колики, пичкает непомогающими горькими лекарствами, сцепив зубы кормит молоком, стараясь свернуть это «удовольствие» поскорее. Меня, которую бросает от одной педагогической идеи к другой, и она то купается в холодной воде, то спит с родителями, то категорически не спит, то делает «супер-гимнастику», то не делает 🙂
Помогало убеждаться снова и снова, что все это не имеет ровным счетом никакого значения. Любовь моей дочери ненужно заслуживать. Достаточно того, что я есть и она есть.
Со второй дочерью это всё было уже просто, никакого драматизма – тихая радость.
Любовь вашего ребёнка вам не нужно никак заслуживать, только научиться принимать. И дети дают сколько угодно шансов разглядеть и присвоить эту любовь. Сколько угодно. Да, чем старше ребенок, тем больше разных чувств испытывает к родителям, не только любовь. Да, за язвительными комментариями наших подростков (осваивающих критическое мышление и отрабатывающих свои новые способности на бедных нас), трудно увидеть эту любовь. Но она есть. Иногда смешанная с обидами, претензиями, страхами и злостью. Но есть. И от вас ничего другого не требуется, только принять ее, пропустить в себя, оставить внутри, дать ей залечить душевные раны, насытить голод и успокоить сердце.
Наталья Гусева, кандидат психологических наук, практикующий психолог-консультант.