Нежная девочка Ми (2 года 7 мес.) укладывается спать, и у нее аж зубы свело от переизбытка чувств:
«Я тыба лыбу», – цедит она сквозь зубы, борцовским захватом берёт меня за шею и стискивает в любящих объятиях.
«Я тоже тебя люблю», – хриплю я, судорожно хватая воздух ртом.
«Дай потюлюлю!» – умиляется Ми, и тут же пушечным ядром мне в скулу прилетает ее «чугуневый» лоб.

Я натурально вижу звездочки. Как в мультиках рисуют. Желтенькие такие. И да, она меня «тюлюет» в щеку со звонким «чмок».

Я мычу что-то благодарственное, и украдкой потираю скулу, в красках представляя расцветающий фингал и реакцию моих студентов на завтрашней лекции на эдакое богатство оттенков фиолетового на моем лице.

Довольная Ми, продолжая придушивать меня в объятьях, начинает пересказывать мне свой день и разные идеи про то, что «темно, и ночь, и домики светят», и обращать мое внимание на «зук (звук) машина» — и через каких-нибудь сорок минут раскидывает ручки и «морской звездой» спит на большой родительской кровати.

Я выползаю посмотреть на масштаб бедствия на лице – обошлось легкой асимметричной припухлостью левой скулы. Если не присматриваться, незаметно. И размышляю о силе любви и ее опасности:))

Маргерита Спаньоло Лобб, автор книг по психотерапии, говорит о ребёнке двух-трех лет так:

«Он не может удержать энергию контакта. Он может ударить маму, папу, брата. В возрасте двух лет очень важно, чтобы родители не делали большого скандала из того, что ребенок дерётся. Лучше в этот момент успокоить энергию, которая связана с избыточным волнением. Когда ребенок ударяет мать или тянет её за волосы, она не должна говорить: „Ты обижаешь маму“. Важно, чтобы мать реагировала: „Для меня в этом нет ничего страшного“. Потому что для ребенка очень важно находиться в контакте с окружением, которое может выдерживать его агрессию. И это отличается от реакции родителей на такое же поведение пятилетнего ребенка. Если в 5 лет ребенок это делает, то потребность ребенка – другая, и поведение родителей должно быть другим.

Но в возрасте двух лет ребенку очень важно, чтобы было место, где выдерживают его энергию. И если окружение не выдерживает энергию ребенка, обвиняя, обзывая его, говоря: „Ты – несносный“, то ребенку будет необходимо как-то отделиться от „взрыва“ энергии [таким образом, он отщепляет от себя часть своей энергичности, теряет связь с ней], и он не может в этом случае доверять окружению…»

Это сложное место для меня как родителя и как психолога: Когда агрессия ребёнка должна быть остановлена для его блага и безопасности, и комфорта окружающих, а когда – сто́ит выдержать сильные агрессивные действия и чувства, просто разместить, контейнировать, принять как нормальные?

Когда сказать: «Не надо так сильно, давай мягко и нежно погладим…»? А когда включиться в игру и потискать прилетевшего головой в мамин живот (о-хо-хо) малыша: «Ага, попался, давай теперь возиться, вот я тебя съем!» (и рычать в спинку хохочущего озорника).

Когда строго сказать: «Нельзя душить маму». А когда дать обратную связь не в контексте «приемлемое или неприемлемое поведение», а в рамках поддержки или утихомиривания энергии: «Ого, какой ты сильный! Очень сильный, вот как крепко меня обнял! Давай обнимемся. А теперь давай погладим ручки. Сильные крепкие ручки сейчас мама мягко погладит…»

Пока я знаю точно только некоторые моменты, на которые можно опираться, принимая решение, уникальное в каждый момент времени:

Во-первых, легче сориентироваться и найти подходящий способ, если не «улетать» в прогнозы и туманное гипотетическое будущее («Если её сейчас не научить, то потом она…»). Оставаться в настоящем моменте, чувствовать себя и ребёнка.

Вообще, это удивительно живучий, прямо таки неубиваемый миф о том, что если ребёнок в два года делает нечто недопустимое для взрослого в приличном обществе, и его не остановить/переучить/отучить, то и в пять и в двадцать пять это нечто сохранится и приобретет катастрофические, не поддающиеся коррекции размеры.

В этой идее есть большая доля недоверия естественному процессу роста и развития, стремления к «хорошему для себя», заложенному в каждом ребёнке. И есть страх оказаться «недоглядевшим», «незаметившим», «виноватым» родителем. Этот страх во многом на совести специалистов и общественного порицания – все эти фразы «куда родители смотрели?», «а почему раньше не заметили?», которые как камни летят в родителей в случае любого неблагополучия у ребёнка.

Во-вторых, важно ориентироваться на собственный ресурс, на себя как не менее важного чем ребёнок участника событий. Часто мама чувствует недостаток сил не только от истощения, большого количества работы или плохого самочувствия, но и от сдерживания (удержания себя от агрессивных действий, слов, крика).

И если силы есть и они просто удерживаются внутри, то один из возможных и подходящих вариантов – физическая игра-возня, притворное кусание и рычание. Это разряжает и разоружает мамино раздражение, и одновременно дает пространство для размещения активности и естественной агрессии ребёнка.

Если же мама истощена, болеет, переутомлена делами, то пышущего энергией ребёнка лучше всего перенаправить на более ресурсных взрослых. Если нет такой возможности, важно перенести фокус внимания на себя и свой уровень энергии, и перейти в режим сбережения энергии и ее восстановления. Игры в воде (в ванной), лепка, танцы и прыжки под музыку – все эти активности могут помочь ребёнку разместить и выплеснуть избыток энергии.